Можно ли лишить человека жизни ради спасения других жизней? Кто решил, что, лишая жизни одного, ты спасаешь многих? А судьи-то кто?
Был ли прав Раскольников, который зарубив топором, хотел спасти мир, но в реальности стремился самоутвердиться и преодолеть собственные комплексы?
Когда маленький человек Гоголя стремится стать сверхчеловеком Ницше, он идет на эпатажный шаг, оправдывая свое поведение высокими идеями. Однако непосредственный мотив эпатажного шага нужно искать в описанных Фрейдом «Я»-концепциях.
В «Преступлении и наказании» Достоевский дал свое решение вопроса, отправив маленького человека с большими амбициями в исправительно-трудовую колонию, так как за преступлением обязательно должно следовать наказание. Тема приобрела у Достоевского завершенное и философское оформление в романе-шедевре «Братья Карамазовы».
«Если Бога нет, значит всё позволено», – говорит Иван Карамазов. Это – отправная точка экзистенциализма Сартра и Камю.
Если право на жизнь – это ничто, значит мы живем в раскритикованных Гоббсом политических джунглях, следовательно, человек человеку волк.
Если Конституция и законы не действуют, значит убийство становится легитимным. Но ведь это – закон джунглей. Значит мы должны определиться, жить по законам общества или джунглей.
Никто не в праве решать, кто виноват и кого нужно спасти, если это спасение будет ценой жизни других. Лишь государство может наказать или помиловать преступника, к тому же приняв за высшую ценность естественные права человека.
Право убивать действует лишь в отношении напавшего на Армению и Арцах врага. Это легитимное убийство: когда на тебя нападают, ты имеешь право защищаться любыми средствами.
Что касается внутренней жизни, то легитимное право на насилие закреплено за государством. Если власть теряет общественное доверие и легитимность или волю на применение насилия, она закладывает тем самым основу для бесформенного насилия, которое, в свою очередь, подрывает основы государственности.
Раскольников наших дней – Наири Унанян – 27 октября 1999 года посчитал, что есть высшая воля, которая превыше законов и человеческого разума, и он – олицетворение этой воли, поэтому во имя высшей воли можно пожертвовать даже жизнью других. В этом есть и фанатизм, и заговор.
Фанатики убеждены, что имеют миссию и правы, а заговорщики знают, для чего и кого это сделали. Кстати, в «для кого» Армения и гражданин РА не входят, так как заговоры всегда совпадают с интересами враждебных государств.
«27 октября» было проявлением болезни общественного и политического организма. «27 октября» было выгодно лишь врагам нашей страны.
Наири обладает болезнями, присущими политическим лидерам с отклонениями. Он – эпатажный, популистский, примитивный, революционный и страдающий манией становления знаменитым человек. Он вдохновлялся себе подобными, а затем сам стал источником вдохновения.
В межличностном общении подобные Наири люди трусливы. Они набираются храбрости, когда оказываются во главе толпы или пребывают в ожидании этой толпы.
В планах подобных Наири толпе отведена большая роль. Не будь толпы или призрака толпы, они становятся малодушными и впадают в другую крайность.
Опыт показывает, что подобные Наири являются инструментом в руках внешних сил. Точно так же, как большевики были использованы Германией для ослабления России изнутри и развала восточного фронта, так и наши враги использовали Наири для ослабления Армении.
Точно так же, как английский капитал финансировал французских якобинцев, чтобы утопить Францию в кровавой бане, ослабить эту страну изнутри и отбросить ее назад в экономической конкуренции, так и Наири и подобных ему радикалов использовали и продолжают использовать в интересах Турции и Азербайджана.
Сейчас у нас есть продолжатели дела Наири. «Свидетели» Наири используют тот же лексикон: «разграбили», «высосали кровь (оптимизм) народа», …
Нынешние «свидетели» Наири придерживаются того же стиля – с большими комплексами маленького человека. Подобно Наири, они ненавидят Вазгена Саркисяна и даже посмертно ведут борьбу с ним и его делом.
Наири убил героя карты операции по освобождению Шуши – носителя кода «Свадьба в горах». Его «свидетели» сдали Шуши и позволили, чтобы турки осквернили памятник Вазгену. Его «свидетели» провозгласили Шуши несчастным и мрачным городом, признали его азербайджанским.
Наири и сейчас стреляет по Армении и Арцаху, заявляя чужими устами, будто тезис «Без Арцаха у Армении нет будущего» опасен.
Наири и сейчас стреляет, критикуя чужими устами оппонентов введенной в оборот еще в 90-х годах идеи об оставлении Арцаха в составе Азербайджана в статусе широкой автономии.
Наири Унанян – наш внутренний мусор, который иногда стреляет, а иногда нападает на Армению и Арцах под лозунгом «Люблю вас всех».
Следовательно, вопросом повестки должно стать пресечение деятельности новых Наири «новой» Армении – для спасения Армении и Арцаха.
Հետևեք մեզ Facebook-ում
Можно ли лишить человека жизни ради спасения других жизней? Кто решил, что, лишая жизни одного, ты спасаешь многих? А судьи-то кто?
Был ли прав Раскольников, который зарубив топором, хотел спасти мир, но в реальности стремился самоутвердиться и преодолеть собственные комплексы?
Когда маленький человек Гоголя стремится стать сверхчеловеком Ницше, он идет на эпатажный шаг, оправдывая свое поведение высокими идеями. Однако непосредственный мотив эпатажного шага нужно искать в описанных Фрейдом «Я»-концепциях.
В «Преступлении и наказании» Достоевский дал свое решение вопроса, отправив маленького человека с большими амбициями в исправительно-трудовую колонию, так как за преступлением обязательно должно следовать наказание. Тема приобрела у Достоевского завершенное и философское оформление в романе-шедевре «Братья Карамазовы».
«Если Бога нет, значит всё позволено», – говорит Иван Карамазов. Это – отправная точка экзистенциализма Сартра и Камю.
Если право на жизнь – это ничто, значит мы живем в раскритикованных Гоббсом политических джунглях, следовательно, человек человеку волк.
Если Конституция и законы не действуют, значит убийство становится легитимным. Но ведь это – закон джунглей. Значит мы должны определиться, жить по законам общества или джунглей.
Никто не в праве решать, кто виноват и кого нужно спасти, если это спасение будет ценой жизни других. Лишь государство может наказать или помиловать преступника, к тому же приняв за высшую ценность естественные права человека.
Право убивать действует лишь в отношении напавшего на Армению и Арцах врага. Это легитимное убийство: когда на тебя нападают, ты имеешь право защищаться любыми средствами.
Что касается внутренней жизни, то легитимное право на насилие закреплено за государством. Если власть теряет общественное доверие и легитимность или волю на применение насилия, она закладывает тем самым основу для бесформенного насилия, которое, в свою очередь, подрывает основы государственности.
Раскольников наших дней – Наири Унанян – 27 октября 1999 года посчитал, что есть высшая воля, которая превыше законов и человеческого разума, и он – олицетворение этой воли, поэтому во имя высшей воли можно пожертвовать даже жизнью других. В этом есть и фанатизм, и заговор.
Фанатики убеждены, что имеют миссию и правы, а заговорщики знают, для чего и кого это сделали. Кстати, в «для кого» Армения и гражданин РА не входят, так как заговоры всегда совпадают с интересами враждебных государств.
«27 октября» было проявлением болезни общественного и политического организма. «27 октября» было выгодно лишь врагам нашей страны.
Наири обладает болезнями, присущими политическим лидерам с отклонениями. Он – эпатажный, популистский, примитивный, революционный и страдающий манией становления знаменитым человек. Он вдохновлялся себе подобными, а затем сам стал источником вдохновения.
В межличностном общении подобные Наири люди трусливы. Они набираются храбрости, когда оказываются во главе толпы или пребывают в ожидании этой толпы.
В планах подобных Наири толпе отведена большая роль. Не будь толпы или призрака толпы, они становятся малодушными и впадают в другую крайность.
Опыт показывает, что подобные Наири являются инструментом в руках внешних сил. Точно так же, как большевики были использованы Германией для ослабления России изнутри и развала восточного фронта, так и наши враги использовали Наири для ослабления Армении.
Точно так же, как английский капитал финансировал французских якобинцев, чтобы утопить Францию в кровавой бане, ослабить эту страну изнутри и отбросить ее назад в экономической конкуренции, так и Наири и подобных ему радикалов использовали и продолжают использовать в интересах Турции и Азербайджана.
Сейчас у нас есть продолжатели дела Наири. «Свидетели» Наири используют тот же лексикон: «разграбили», «высосали кровь (оптимизм) народа», …
Нынешние «свидетели» Наири придерживаются того же стиля – с большими комплексами маленького человека. Подобно Наири, они ненавидят Вазгена Саркисяна и даже посмертно ведут борьбу с ним и его делом.
Наири убил героя карты операции по освобождению Шуши – носителя кода «Свадьба в горах». Его «свидетели» сдали Шуши и позволили, чтобы турки осквернили памятник Вазгену. Его «свидетели» провозгласили Шуши несчастным и мрачным городом, признали его азербайджанским.
Наири и сейчас стреляет по Армении и Арцаху, заявляя чужими устами, будто тезис «Без Арцаха у Армении нет будущего» опасен.
Наири и сейчас стреляет, критикуя чужими устами оппонентов введенной в оборот еще в 90-х годах идеи об оставлении Арцаха в составе Азербайджана в статусе широкой автономии.
Наири Унанян – наш внутренний мусор, который иногда стреляет, а иногда нападает на Армению и Арцах под лозунгом «Люблю вас всех».
Следовательно, вопросом повестки должно стать пресечение деятельности новых Наири «новой» Армении – для спасения Армении и Арцаха.
Армении нужна альтернатива.
Со страницы в «Facebook» Андраника Теваняна