«Тень Вазгена Саргсяна». По какому сценарию будет развиваться политический процесс в Армении?

Политическая элита — привилегированная группа лиц, которая занимает руководящие позиции во властных структурах и непосредственно участвует в принятии важнейших решений, связанных с использованием власти. Ранее мы отмечали, что политическая элита выполняет целый ряд функций, от образовательной функции  до функции улаживания конфликтов.   Важно отметить ещё и то, что «элита» существует не только в рамках государственных структур и в рамках власти в целом, но также и в иных политических и экономических субъектах.

В условиях сегодняшней армянской действительности на первый план выходят три функции: организаторская, интеграционная и стратегическая функции.  В рамках стратегической функции правящая элита вырабатывает политические программы, генерирует новые идеи и определяет стратегическое развития государства в целом, и его отдельных подструктур в частности. В рамках организаторской функции элита мобилизует необходимые ресурсы для решения задач ранее выработанных её же. В рамках же интеграционной функции элита укрепляет стабильность общества и обеспечивает его единство. В Армении есть проблемы с осуществлением элитой всех указанных функций. Более того – элита не может осуществлять, например, интеграционную функцию, так как она внутри себя разобщена.

Не секрет, что после смены власти 2018 года, «кадровый и идейный вакуум» новой власти стали заполнять различные субъекты, что в итоге привело к тому, что власть в стране имеет множество «пайщиков». Вместе с этим, руководит страной человек, который в стратегической перспективе видит становление в стране полностью монолитной системы власти, в рамках которой не только у формальной оппозиции не будет места в будущей политической системе, но и «пайщики внутри власти» со временем должны потереть свои позиции. Если говорить коротко, то премьер Пашинян руководствуется формулой «Государство – это я!». Подобный подход, возможно имел бы право на существование, если бы Армения обладала неограниченным количеством углеводородных ресурсов, и не находилась в состоянии холодной войны со своим соседом. Однако реальность иная, и эта реальность диктует нам иные «правила игры» и иную модель государства.

Иную модель государства нам диктует и надвигающийся глубокий социально-экономический кризис обусловленный эпидемией коронавируса. В подобных условиях единство общества и стратегический план развития экономики государства выходит на первый план. И тут возникает вопрос: есть ли план выхода из кризиса у премьера Пашиянна и способна ли политическая элита в её нынешней формации преодолеть жесточайший кризис без вполне конкретных, в том числе и территориальных потерь для государства?

Чтобы ответить на эти вопросы необходимо оглянуться на результаты кабинета Пашиянна, которые зафиксированы за прошедшие два года, и которое были достигнуты в значительно более благоприятных условиях: отсутствие коронавирусной пандемии и её экономических последствий, огромная социальная поддержка, инерция развития, оставшаяся от кабинета Карена Карапетяна. Даже в подобных условиях премьер Пашинян не смог обеспечить ощутимый экономический рост и улучшение благосостояния граждан, а сейчас всего этого нет, а сама политическая элита изнутри раздираема конфликтами: от «драки в правительственных дачах», до настоятельных слухов об отставке первого вице-премьера Тиграна Авиняна. Иными словами, помимо кризиса экономического нас ожидает и кризис политический, который может перерасти в глубокий кризис управленческий. И тут на первый план должны выти иные элиты, находящиеся все власти. Те элиты, которые, однако, готовы в сложившихся условиях изыскать в структурах власти своих потенциальных партнёров, которые также понимают пагубность проводимого Пашиняном политического курса.

«Тень прошлого»

Насколько затяжным окажется приближающийся экономический и политический кризис зависит от множества факторов, однако реальность такова, что страна ранее уже проходила через подобные «политические катаклизмы».

Сегодня уже не все помнят, что отставке Левона Тер-Петросяна 3 февраля 1998 года предшествовал практически 2-летний политический кризис, начавшийся ещё после президентских выборов 1996 года, когда власть была вынуждена не только «решить всё в первом туре голосования», но и подавить протесты населения с применением танков и насилия. 

Последовавший период до отставки Тер-Петросяна сама элита была раздираема конфликтами, и логичным завершением этого процесса стало то, что силовое крыло власти, поддерживаемое карабахской военно-политической элитой выступило против позиции президента по Карабахскому вопросу. Ситуация была такой, что Тер-Петросян не имел иного выбора кроме как подать в отставку. Он сделал это не по той причине, что осознал неверность избранного им в вопросе Карабаха политического курса (время показало, что он до сих пор этого не понял), и даже не осознание того, что управляемая им страна из-за неэффективного управления оказалась на грани экономического коллапса. Уйти в отставку Тер-Петросяна вынудила ситуация.

В отношении Вазгена Саргсяна в нашем обществе две кардинально противоположные точки зрения: согласно первой он герой, так как имеет огромный вклад в деле становления армянской армии, а согласно второй, он – антигерой, так как заложил основы избирательных фальсификаций, последствия которых мы «разгребаем» по сей день.

Истина, как всегда где-то в середине, а из значимых дел Саргсяна в один ряд с формированием армии можно поставить процесс, инициированный им в 1997 году. Процесс который в 1998 привёл к смене власти. В этом смысле фигура Саргсяна достаточно символичная для истории нашей государственности и если бы не его личный фактор и, если бы Тер-Петросян остался бы у руля управления государством, и «довёл бы до конца» начатые по Карабаху процессы, то наша победа 1994 года обесценилась бы. Иными словами – в 1998 году Вагзен Саргсян во многом «искупил вину» за 1996 год.

Так же и сейчас: многие из прошлой и нынешней политической и экономической элиты могут «искупить свою вину», если помогут государству встать на «нужные рейсы». Не будем забывать, что именно после политического кризиса 1996-1998 годов Армению ожидало десятилетние стабильного экономического развития и укрепления в том числе и обороноспособности страны.  

Если попытаться политологическим языком описать произошедшее, то помимо «дворцового переворота», в тот период в Армении произошёл уникальный процесс «интеграции политической элиты» страны. Элиты объединилась идеей о том, что решение Карабахского вопроса «поэтапным вариантом» грозит развалу государственности.

Хочу оговорить сразу, что предпосылок к реализации смены власти «вариантом 1998 года» с вовлечением в него силовых структур в Армении нет, однако есть уникальная ситуация «интеграции политической элиты» вокруг идеи о том, что нынешний кабинет с действующим премьером не способен эффективно управлять государством.

Данная посылка является фундаментальной в дальнейшей логике развития политической ситуации в стране. Сегодня эта посылка даёт основания начать политическим силам вне властных кругов (хотя можно с уверенностью сказать, что и во власти есть люди, которые понимают пагубность для страны стихийного и эмоционального стиля правления Пашиняна) начать формирование альтернативной программы по преодолению экономических последствий пандемии кронавируса.

Общество должно увидеть, что в стране есть иная команда, иной интеллектуальный ресурс и альтернативная программа развития страны. К этому процессу могут и должны присоединиться и представители парламентской оппозиции. Должны они это сделать также с точки зрения «логики самосохранения», так как последние уголовные дела, а также «ругань в стенах Парламента» показывают, что ни «вода для Революции», ни «голоса за выдвижение Никола Пашиняна в премьеры», не гарантируют силам места в Национальном Собрании, да и вообще в политической и даже экономической системе страны.

В нынешней ситуации выбор стоит так: или выбираемся из ситуации все вместе и формируем правительство национального единства (пусть даже с премьером из нынешней команды власти), а на следующих (очередных или внеочередных) выборах народ сам решит кому вверить управление государством. Либо «тонем все вместе». Если уж говорит искренне, то выбора тут и нет.

Важный выбор

Никол Пашинян за время своей активной общественной, политической и журналистской деятельности делал ряд «важных выборов», которые и сформировали нынешнего Пашиняна. К числу таких «выборов» можно отнести и сотрудничество с Вано Сирадегяном в деле создания СМИ,  и примыкание к команде Тер-Петросяна, и сотрудничество с ушедшими властями в деле борьбы с ППА и её лидером, и получение в обмен на это депутатского мандата,  и не противодействие конституционным реформам 2015 года, которые по задумке должны были обеспечить бесконечное воспроизводство прошлой власти. Важным «выбором» было и начало шествия из Гюмри в 2018 году, целью которого было «сохранение лица оппозиционера», которое в итоге привело в политикой и исторической случайности в виде появления такого феномена как «премьер-Пашинян».

Однако самый важный «выбор Пашиняна» ещё впереди. Выбор заключается в следующем: как и когда уйти и кому передать власть?

Пашинян может взять на вооружение лозунг «Власть любой ценой!» и войти в противостояние с большой частью политической, экономической элитой и частью общества, «сжечь все мосты для отступления», или же обезопасить государство и общество от возможных потрясений и уйти и уступить место правительству национального единства, получив статус «армянского Ельцина».

Продолжение следует

Матевосян Бениамин

Politeconomy.org